До того как имя Кассиана Андора стало легендой, он был просто человеком, пытающимся выжить. Его путь начался не с громких речей или героических планов, а с тихих, отчаянных шагов в тени Империи. Каждый день был борьбой за существование, каждый контакт — риском. Он видел, как железная хватка нового порядка душит его родной мир, и понял, что пассивность ведет к гибели.
Его навыки, отточенные в суровых условиях, неожиданно стали ценным активом для разрозненных групп недовольных. Это не было внезапным прозрением — скорее, медленным, неотвратимым сползанием в конфликт. Он выполнял поручения: добывал информацию, находил маршруты, устранял помехи. Работа была грязной, опасной и анонимной. Никакой славы, только холодный расчет и адреналин, заставляющий сердце биться чаще в кромешной тьме.
Именно в этой серой зоне, среди обрывков данных и шепотов в подпольных убежищах, начало формироваться нечто большее. Разрозненные акты неповиновения постепенно складывались в подобие сети. Кассиан, сам того не желая, стал одним из ее нервных узлов. Он учился доверять не лозунгам, а людям, которых встречал на своем пути — таким же изгоям, техникам, контрабандистам, мечтавшим о свободе. Их будущее сопротивление рождалось не на парадах, а в мгновениях молчаливого понимания между людьми, у которых не осталось ничего, кроме решимости дать отпор. Это была история не о великом герое, а об одном из многих, чья личная борьба помогла зажечь первую, самую хрупкую искру того, что впоследствии станет пламенем Восстания.
